| When the Soviets took over Russia, it was a mostly rural, agricultural country. Most Russians lived in smaller villages and towns in traditional housing units. The destruction of WWI coupled with the Soviet’s rapid industrialization meant that the USSR urbanized at a breakneck pace in its early years. | Когда Советы пришли к власти в России, она была преимущественно сельскохозяйственной страной. Большинство русских жило в деревнях и небольших городах, в домах старой, традиционной постройки. Однако разрушения, принесенные Первой Мировой Войной, вкупе с высокими темпами советской индустриализации привели к тому, что в свои ранние годы СССР урбанизировался с головокружительной быстротой. |
| The Soviets initially compensated for rapidly growing housing shortages by nationalizing housing stock in cities and assigning families rooms within apartments that were shared with other families. These cramped communal apartments were soon joined by Soviet-built housing that began as often experimental, architecturally artful buildings, then moved to massive Stalinist structures, and, finally, as the Soviet economy stagnated and eventually cracked, to cheap, mass produced apartment buildings termed “Khrushchyovki,” after the Soviet leader that oversaw their initial explosion into Soviet life. | Изначально советская власть компенсировала быстро увеличивающуюся нехватку жилья путем национализации жилого фонда в городах и выделения семьям комнат в квартирах, в которых они жили совместно с другими семьями. К этим тесным коммунальным квартирам вскоре добавилось жилье новой, советской, постройки. Вначале это были экспериментальные, искусные в архитектурном плане здания, затем – массивные сталинские постройки, а после того как советская экономика вошла в застой и в конце концов дала трещину, им на смену пришли дешевые многоквартирные дома массового производства, прозванные “хрущевками” в честь советского лидера, под руководством которого начался их бурный рост по всей стране. |
| Because Russia’s housing stock was built largely by the Soviet government, architecture across Russia often feels monotonous. Further, it also means that most Russians live in apartments. Because the Soviets preferred to build shared buildings, soviet apartments can be found even in small towns. The Soviets heavily favored this efficient and communal housing type as they attempted to develop towns – or even built them from scratch. This heritage, particularly in communal property and the fate of the Khrushchyovki, have continued to impact the lives of modern Russians well into the modern era. | Поскольку основная часть жилого фонда России была построена именно советским правительством, архитектура страны часто кажется однообразной. С этим также связано и то, что большинство россиян в настоящий момент живет в квартирах, а не в собственных домах. Так как Советская власть предпочитала строить здания, предназначенные для общего использования, квартиры этой эпохи можно обнаружить даже в маленьких городах и деревнях. Руководство страны делало большой упор на строительство подобного недорогого общественного жилья, пытаясь таким образом развивать существующие города или даже строить с нуля новые. Архитектурное наследие этого времени – в особенности коммунальные квартиры и хрущевки – продолжает играть большую роль в жизни россиян и по сей день. |
The village of Gorny on the Kurill Islands is an example of a village that the soviets built from scratch.
| The Legacy of Post-Soviet Privatization
Under the Soviets, Russians did not own their apartments directly, but were rather assigned their use by the government. The privatization that occurred in 1991 made it possible to legally turn all common and state property into private property. Apartments, or, more specifically, the space and shared spaces in the apartments that were assigned to an individual, were privatized to those individuals. Now, it was not just their right to use the property, but, in fact, it was their actual property. This was done free of charge to help create a base of private capital to start the new free market economy. |
Наследие постсоветской приватизации
При Советах россияне не владели своим жильем напрямую – скорее, квартиры выделялись им государством для пользования. Приватизация произошла только в 1991 году, позволив превратить коллективное и государственное имущество в частное. Квартиры или, если быть более точным, общие и жилые помещения в квартирах, которые были предоставлены людям в советское время, были приватизированы в собственность этих людей. Отныне они не просто имели формальное право пользоваться имуществом, но оно стало по-настоящему их имуществом. Процедура, при этом, была полностью бесплатной – таким образом государство планировало создать базу частного капитала для потенциального запуска новой рыночной экономики. |
| Unfortunately, the capital generated by such programs often proved too small and too illiquid to provide the economic base it sought. | К сожалению, в полной мере достичь этой цели не удалось – капитал, созданный с помощью таких программ, зачастую оказывался слишком маленьким и неликвидным, чтобы обеспечить необходимую базу для новой экономики. |
| First, privatization was a quite tedious procedure which could take several months and involved submitting about 15 documents. Privatization resulted in some unfortunate complications, as well. | Поначалу приватизация была довольно трудоемкой процедурой, занимающей несколько месяцев и требующей сбора и подачи более чем десятка необходимых документов. Далеко не всем удавалось разобраться в процессе, что нередко приводило к печальным последствиям для новоиспеченных собственников. |
| The Soviets took many large apartments and divided them among several families, effectively creating roommate situations, often among strangers. During privatization, one received ownership of the room in which one lived while other, shared spaces such as the kitchen and bathroom became communally owned amongst all those who owned property in the apartment. To help ensure that apartments would eventually be consolidated back to individual units, the law gave others in the apartment “priority rights of purchase.” In other words, if the owner of a room in a communal apartment wanted to sell that room, he/she was required to sell to his/her “flatmates” first. Only if the neighbors refused, was the owner allowed to sell it to another person. | Свои сложности случались, к примеру, при объединении коммунальных квартир. Нередкой была ситуация, когда государство, имея в собственности большие квартиры, разделяло их на несколько семей, фактически создавая ситуации сожительства незнакомых друг другу людей. Приватизация же приводила к тому, что человек получал в собственность только ту комнату, в которой он проживал, а другие помещения (например, кухня и ванная) становились общими. Предполагая, что в будущем коммунальные квартиры перестанут быть коммунальными и станут принадлежать одному собственнику, государство наделило коммунальных соседей “приоритетным правом покупки”. Таким образом, если собственник комнаты в коммунальной квартире хотел продать свою комнату, то по закону он должен был продать ее своим соседям, имеющим первоочередное право на покупку. И только если соседи отказывались, собственнику разрешалось продавать ее другому лицу. |
| This gave the other owners the ability to drive down any sale price substantially as they could legally block any other sale. It also sometimes encouraged owners to drive out other owners and thus consolidate the property cheaply to their own advantage. Due in part to this and in part to other criminal activity, privatization also saw the rise of other major problems such as homelessness, which often affected the elderly or mentally disabled, who had been fraudulently deprived of their housing. | Подобная ситуация давала другим собственникам возможность существенно занижать цену продажи, имея на это вполне легальные основания. Для некоторых это оказывалось стимулом “выживать” соседей из квартиры и тем самым укрупнять свое имущество по низкой цене. По этой причине (а также из-за других схожих преступлений) во время приватизации произошел рост количества бездомных, в числе которых часто оказывались пожилые, либо психически нездоровые люди, которых обманом лишили жилья. |
| Although most apartments are now fully privatized, some still exist as partly communal structures. In Moscow, for instance, a recent survey showed about 100,000 communal apartments still in use. St. Petersburg has around 78,000. In many larger cities, former communal apartments have become a favorite purchase of hostel and mini-hotel owners who then convert them into temporary housing for tourists or migrants although the legislative environment for doing so is still shaky. | Хотя сегодня большинство коммунальных квартир полностью приватизировано, некоторые из них все еще находятся коммунальной собственности. К примеру, в Москве, согласно данным недавнего обзора, до сих пор есть около 100 тысяч коммунальных квартир. В Санкт-Петербурге их количество приближается к 78 тысячам. Во многих крупных городах бывшие коммунальные квартиры стали излюбленным приобретением владельцев хостелов и мини-гостиниц, которые преобразуют их во временное жилье для туристов и мигрантов – даже несмотря на то, что на законодательном уровне такая деятельность не поощряется. |
The Apartment Building on Karpovke in St. Petersburg was completed in 1935. Early Soviet buildings often strove for innovative and individual architectural expression.
| Even in buildings where all apartments have been privatized, certain areas remain common property. These include stair landings, stairs, elevators, elevator shafts, hallways and corridors, service floors, attics, rooms built for guards, concierges, or lift operators, and basements with utility lines servicing more than one premise in the building. | Сегодня, хотя у большинства квартир есть частные собственники, некоторые помещения все же остаются общественной собственностью. В число общих помещений входят лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые шахты, вестибюли и коридоры, технические этажи, чердаки, помещения для охраны, консьержа или лифтеров а также подвалы с инженерными коммуникациями, обслуживающими более одного помещения в данном доме. |
| This common property is maintained by government-sponsored agencies that can trace their roots back to Soviet administrations. These most common of these modern agencies is ZhEK, the Housing and Utilities Administration. Other organizations include ZhCK (the Housing Cooperative) or TCZh, Home Owners Association, which typically contact a service company for maintenance. | Эта общая собственность обслуживается финансируемыми государством организациями, предшественники которых существовали еще в советской администрации. Самая крупная из них – ЖЭК (жилищно-эксплуатационная контора) В числе других можно выделить ЖСК (жилищно-строительный кооператив) и ТСЖ (товарищество собственников жилья), которые, как правило, связываются с управляющей компанией по вопросам обслуживания. |
| One piece of common property that eventually proved especially problematic was water meters. When the soviets installed them, each building had only one. When privatization occurred and people were to be billed for their water, the reading for monthly water usage from these communal meters was taken and divided between all apartments within the building. This made inflating the billing easy and soon many residents complained as official recordings showed many residential buildings as using far more water than humanly possible. To combat this, the government eventually required residents to purchase individual meters. While this forced purchase was unpopular, the problem has been largely fixed. | В числе “проблемных” элементов общественной собственности можно выделить счетчики воды. На момент их установки в советское время в каждом здании был только один счетчик. Когда произошла приватизация и люди начали получать отдельные счета за воду, показания таких счетчиков стали разделяться между всеми квартирами в здании в конце каждого месяца. Это позволило с легкостью «раздувать» счета, и вскоре многие жители стали жаловаться, что в официальных показаниях отражается гораздо больший объем воды, чем тот, который можно физически использовать за месяц. Для того, чтобы бороться с этим, государство в конечном счете обязало жителей приобрести индивидуальные счетчики. Хотя население не встретило эту принудительную покупку с энтузиазмом, проблема в значительной степени была решена. |
| Other communal spaces have also been problematic. Stories about legal disputes over basement privatizations and their conversion to commercial space were once fairly common in the Russian news. Owners can also try to privatize and annex unused communal space adjacent to their apartments. These spaces can include attics or smaller spaces such as rooms built into many larger apartment blocks to house the equipment and personnel that serviced the building’s elevators. Most often, these are now largely unused. However, communal spaces shared by a building can only be privatized with the approval of all those who own apartments within the building. If privatization in successful, apartment owners will then remodel the space to become a unified part of their apartment. However, this doesn’t mean that the property is fully secure as privatizations can be and have been challenged after the fact. | Некоторые “общие” помещения также стали камнем преткновения во время проведения приватизации. Сюжеты о юридических спорах по поводу приватизации подвалов и превращения их в коммерчески используемые пространства, были одно время весьма распространенными в российских новостях. В некоторых случаях собственники также пытались приватизировать и присвоить неиспользуемые общественные помещения, примыкающие к их квартирам. Эти пространства могут включать в себя чердаки или другие маленькие помещения, которые были встроены во многие крупные жилые дома для размещения оборудования и персонала (например, лифтёрные, которые в настоящий момент используются достаточно редко). Однако приватизированы они могут быть только после согласия всех жильцов дома. Если оно получено, и приватизация прошла успешно, такие собственники, как правило, проводят перепланировку пространства и “приращивают” новые помещения к своим квартирам. Впрочем, это не всегда означает, что они смогут спать спокойно, поскольку приватизации могут (и это происходит довольно часто) оспариваться постфактум. |
| Some communal property is controlled by the city. Although people own their apartments, the land under the building is usually owned by the city government and, most often, the electrical and plumbing systems of the building are still considered the city’s responsibility. Thus, property owners can call a state-sponsored service to repair wiring or plumbing. The work is done often for just the cost of new material, with the technician paid for by the city. | Хотя квартиры находятся в собственности у жильцов, земля под зданием обычно принадлежит городским властям, а его электрические и водопроводные системы считаются собственностью города. Это дает собственникам возможность в случае возникновения бытовых проблем позвонить в государственные службы для ремонта электропроводки или проведения сантехнических работ. Чаще всего это обходится в стоимость нового материала, а работу технического специалиста оплачивает городская администрация. |
| The service company is in charge of the surrounding yards as well. If apartment owners want to make improvements there such as by installing playgrounds or benches or by planting trees and flowers, people have to hold a general meeting of owners and vote for the improvement with an estimated budget given. Then the owners can write an application to the neighborhood council, which, upon approval by various government agencies, can receive authorization to install the improvements, often with the government covering the expense. | В распоряжении управляющей компании также находятся и прилегающие к домам дворы. Так, если кто-то из жителей дома хочет благоустроить свой двор – например, разместив игровую площадку, установив лавочки или посадив цветы и деревья, то, чтобы осуществить это, ему потребуется организовать общее собрание собственников и провести голосование за благоустройство двора с опорой на предполагаемый бюджет. Затем, если проект был одобрен, собственники пишут заявку в районную управу, а районная управа получает разрешение от вышестоящего руководства. Если все разрешения получены, профильная организация проводит работы по благоустройству двора – чаще всего за счет государства. |
| If minor improvements will be made at the owners’ expense, then, after a general meeting of the owners, they have to get authorization from organizations such as Rospotrebnadzor (Russia’s Sanitary Authority), The Environmental Protection Department, the Committee on Construction and Architecture and others before constructing the improvements. | Если мелкомасштабное благоустройство двора планируется провести за счет собственников, то после общего собрания его необходимо согласовать с рядом правительственных организаций – таких как Роспотребнадзор (федеральная санитарная служба России), Департамент природопользования и охраны окружающей среды, Комитет по строительству и архитектуре и др. |
| In some regions of Russia, state-sponsored programs for yard improvements are underway. Owners can apply to be included in these programs which help provide funding and expedited requests to build playgrounds and other improvements. Under these programs, many Russian cities have seen rapid improvements in residential areas over the last several years. | В некоторых регионах России реализуются спонсируемые государством программы по благоустройству дворов. Собственники могут подать заявку на включение своего двора в программу и получить необходимое финансирование, а также шанс на более оперативное рассмотрение запросов на строительство игровых площадок и других улучшений. В последние несколько лет в рамках подобных программ жилые зоны многих городов России были обустроены за достаточно короткие сроки. |
Around 2012, under a federally sponsored program, many neighborhoods across Russia began to recieve new wood and plastic playground equipement, which often replaced Soviet-era, rusting metal equipment.
| New Developments
After the fall of the USSR, Russia went through another rapid phase of urbanization. Many of the villages and towns that were built by the USSR can no longer compete without the command economy’s subsidies and support. While many cities are growing, much of the housing stock is old and was often poorly maintained during the latter years of the USSR. The original Khrushchyovki were inexpensive concrete structures with very small rooms and were originally given a 20- to 25-year life expectancy. Most have been standing for at least twice that long now. |
Новшества
После падения СССР, Россия прошла через еще один стремительный этап урбанизации. Многие из деревень и городов, которые были построены при Советском Союзе, оказались неконкурентоспособными без субсидий и поддержки со стороны командной экономики. Несмотря на то, что многие города растут, ощутимая часть жилого фонда устарела и обслуживалась в последние годы СССР недостаточно качественно. Первые хрущевки, к примеру, были недорогими бетонными строениями с крошечными комнатами и сроком эксплуатации в 20-25 лет. Большинство из них на сегодняшний день существуют как минимум в два раза дольше этого срока. |
| Thus, there is strong demand for new housing in Russia, especially in its largest cities. Not only are Russians often seeking more comfortable and modern housing, but many existing buildings are often criticized as unsafe, with aging gas lines and electrical lines, leaking roofs, and fading structural integrity. | В связи с этим в России возникла большая необходимость в новое жилье – особенно в самых крупных городах страны. И дело не только в том, что россияне стремятся найти более комфортное и современное жилье, но и в том, что существующие здания часто воспринимаются как небезопасные, с их изнашивающимися газопроводами и электросетями, протекающими крышами и ослабевающей прочностью конструкции. |
| This has resulted in rapid development – bringing its own host of problems to work through. One such problem has been infill construction – where new housing has been built where there was once a park, sports field, or simply empty space. This not only results in a loss of social infrastructure, but also denser populations that have contributed to growing traffic problems. | Подобное положение дел привело к лихорадочному развитию градостроительства, что, в свою очередь, создало новые проблемы, которые также необходимо решать. Одной из таких проблем стала уплотнительная застройка, т.е. возведение домов там, где раньше были парки, спортивные площадки или просто незанятое пространство. Это приводит не только к потере социальной инфраструктуры, но также к повышению плотности населения, а значит, и к транспортным затруднениям в подобных районах. |
| One of the most ambitious proposed solutions put forth has been Moscow’s renovation program, under which new high-rise housing is to be built and residents of Khrushchyovki given new apartments in exchange for their old apartments. Developers will then sell the additional apartments in the new buildings, take over and demolish the old buildings, and redevelop the land. | Одним из самых амбициозных предложенных решений стала Программа реновации жилья в Москве, в рамках которой должны быть построены новые высотные дома, квартиры в которых достанутся жителям хрущевок в обмен на их старое жилье. Планируется, что впоследствии застройщики продадут “лишние“ квартиры в новых зданиях, возьмут в собственность и снесут старые дома, а затем по-новому застроят освободившиеся земельные участки. |
| Although the plans call for the housing to be modern and for residents to receive apartments as large as or larger than those they give up, many Moscow residents remain skeptical. Concerns have been raised about the quality of buildings produced in the first stages of the program. Others speculate the new city plan will become even denser and traffic much worse. Finally, of course, many don’t want to give up their current homes and resent that they might not be able to have the final decision in whether they have to or not. Currently, only two-thirds of building residents must vote to join the renovations program for the building to be included, meaning that dissenting voters may be forced to move. And, of course, although the apartments are individually and privately owned, most often the building and the land under it are considered city or communal property. If the city decides to sell the land and/or building, the apartments obviously have nowhere to go. | Несмотря на то, что новое жилье будет современным, и жители хрущевок получат квартиры не меньшей площади чем те, которые они оставляют (или даже большей), многие жители Москвы скептически настроены по отношению к программе реновации. Одни высказывают беспокойство по поводу качества зданий, возведенных на первых этапах этой программы. Другие утверждают, что новый план еще более увеличит плотность застройки, и транспортные проблемы только усугубятся. Есть, наконец, и те, кто не хочет оставлять свое нынешнее жилье и оказывается возмущен тем, что может даже не повлиять на финальное решение по его поводу. В настоящий момент для включения дома в программу реновации требуется только две трети голосов собственников – что, по большому счету, означает, что тех, кто голосует против, могут заставить переехать в любом случае. И, разумеется, хотя квартиры находятся в индивидуальной и частной собственности, само здание и земля под ним, как говорилось выше, считаются городской или общественной собственностью. Таким образом, если город решает продать землю и/или здание, судьба квартиры может оказаться плачевной. |
| Building residents also cannot apply for their building to be included in the renovation program. The Moscow Mayor’s Office has compiled lists based on the results of consultations with municipal deputies and those with seniority within buildings. They have also conducted telephone surveys and monitored of protest activity, as well as consulted organizations for the protection of monuments of architecture. They have also considered what areas of land can be consolidated in parcels that should include social space and generate a profit for the companies involved. All of this has been used to compile a government-generated list. By the end of 2017, 5,171 houses were included in the renovation program, but later some of the houses were excluded from the list, as their residents appealed the city’s decision in court. | Важно отметить, что сами жители не могут подать заявку на включение их дома в программу реновации – списки участвующих домов были созданы непосредственно мэрией Москвы по результатам встреч с муниципальными депутатами и старшими по домам. Помимо этого были проведены поквартирный телефонный опрос, мониторинг протестной активности и ряд консультаций с организациями по защите памятников архитектуры, устроенных для того, чтобы в программу не включили исторически важные здания. Было также учтено, какие жилые зоны могут быть объединены в более крупные участки, отвечающие нуждам как проживающих, так и компаний, работающих над их благоустройством. Все эти данные были использованы московским правительством для составления списка реновации, который к концу 2017 года насчитывал 5171 дом (впоследствии некоторые дома были исключены из списка, так как их жители обжаловали решение мэрии в суде). |
An example of a renovated khrushchyovka.
| Some critics of the program argue that it would be cheaper, easier, and more respectful of property rights to simply renovate the current housing stock. Some buildings, often with resident-driven programs, have found innovative ways to do this. One project saw an additional floor of apartments built above the original five-story complex. These apartments were sold and, with the funds raised, the remaining building was renovated. In another project, residents redesigned the full building from the inside out. Some residents sold their apartments to the larger development, allowing the number of apartments to be reduced and the remaining apartments to be enlarged with added rooms and sometimes an entire extra floor. | Некоторые критики новой программы утверждают, что дешевле, проще, и деликатнее по отношению к правам жителей было бы просто провести реставрацию и обновление существующего жилищного фонда – и в некоторых случаях эта задача решались самими жителями поистине инновационными способами. Один из подобных проектов, к примеру, включал постройку дополнительного этажа с квартирами поверх первоначального пятиэтажного комплекса. Все новые квартиры на этом этаже были проданы, а на вырученные средства была проведена реставрация остального здания. В рамках другого проекта собственники перепроектировали с нуля интерьер целого дома. Некоторые из них продали свое жилье, уменьшив общее количество квартир в доме, но при этом позволив оставшимся квартирам расшириться за счет дополнительных комнат – а иногда и целого дополнительного этажа. |
| The Moscow city government, with federal support, is pushing forward with its renovation plans, however, and expects mass resettlement to begin in 2020 or 2021. The program is scheduled to take 10-15 years to complete, and 12,000 Muscovites will receive new apartments. As part of the program, in August 2018, the first Khrushchev was demolished in the North Izmailovo district. The city mayor’s office has not given an exact amount of the volume of proposed new construction and is currently not attracting funds from private investors. To better the control and finance the construction, the Moscow Mayor’s office has said, it is being entirely controlled by the city and funded by the city budget. | Правительство Москвы, тем не менее, продвигает планы реновации, опираясь на поддержку государства, и намечает начало массового переселения на 2020 или 2021 год. Полноценная реализация программы займет 10-15 лет, и благодаря ей новые квартиры сможет получить около 12 тысяч москвичей. В рамках программы, в августе 2018 года снесли первую хрущевку в районе Северное Измайлово. Городская мэрия не указала точный объем предполагаемого нового строительства и в настоящее время не привлекает средства частных инвесторов. По заявлению властей, процесс будет полностью контролироваться городской администрацией в целях его максимальной оптимизации – в том числе и финансовой. |
| Moscow’s housing renovation program has sparked multiple protests for and against the program. | Реновация жилья в Москве оказалась настоящим яблоком раздора для жителей города, спровоцировав как ряд митингов в поддержку программы, так и большое количество протестов против нее. |
| In about 500 protests, residents demanded that their building be included in the renovation program. Protests against the program have been larger and attracted much more media attention. For example, on May 14, 2017, a rally against renovation was held on Sakharov Avenue, in which about 22,000 people participated. Residents of two buildings in the prestigious Ostankinsky District protested in 2017 against their relocation as part of the renovation program to more remote areas. The protesters were supported by the prefect of the Ostankinsky District, who was later, in October 2018, dismissed by the mayor. | С момента оглашения программы прошло около 500 акций, участники которых требовали, чтобы их дома были включены в списки реновации. При этом протестующих против ее проведения было ничуть не меньше, а их деятельность освещалась в новостях гораздо активнее. К примеру, 14 мая 2017 года на проспекте Сахарова прошел митинг против реновации, в котором участвовало около 22000 человек. Жители двух домов в престижном Останкинском районе в 2017 году также выступали против переселения в отдаленные районы в рамках программы реновации. Тогда протестующих поддержал и префект Останкинского района, который позже, в октябре 2018 года, был уволен мэром Москвы. |
| Despite its problems, the Moscow program can be seen as a possible model for a future federal program. Currently, there is no federal program for housing renovation in Russia, despite many of the housing problems faced by Moscow being present across Russia. The government only resettles residents from unsafe housing, such as that destroyed by natural disasters, when there are funds in the regional budget for this. Now the State Duma is discussing a draft law on renovation, which will make it possible not to create emergency housing, and which will enable the authorities of the regions to create renovation projects of their own. | Несмотря на свои проблемы, московская реновация вполне может рассматриваться как возможная модель для аналогичной федеральной программы. В настоящее время в масштабах страны такой программы не существует, несмотря на то, что многие жилищные проблемы, присущие Москве, актуальны и во многих других городах России. Пока власти лишь переселяют жителей из аварийного жилья, (например, поврежденного стихийными бедствиями), – и только в тех случаях, когда на это есть средства в региональном бюджете. Однако в настоящее время в Госдуме обсуждается законопроект о реновации, который позволит властям регионов не ограничиваться созданием временного жилья, но даст им возможность запускать собственные программы реновации. |
| Conclusion
Russian housing has long been a volatile and fascinating market. Periods of acute housing shortages have been met with periods of intense development that have often set the stage for next period of policy challenges. This process remains ongoing today. |
Заключение
Жилищный рынок России был и остается изменчивым и крайне интересным для наблюдения. Периоды острой нехватки жилья уступили место бурной застройке, которая, в свою очередь, закладывает основы для будущих жилищных решений. Сегодня эти процессы все еще находятся в развитии. |
